Традиционное возложение цветов на могилу генерала Духонина
Состоялось очередное, ставшее для нас уже традиционным возложение цветов на могилу генерала Духонина, убитого 3 декабря 1917 года.
По устоявшемуся на сегодняшний день мнению генерал был растерзан толпой солдат и матросов, которую не смог сдержать даже большевицкий главарь Крыленко. Эта, долгое время кажущаяся бесспорной версия убийства Духонина всегда вызывала сожаление ещё и тем, что идеально ложилась в канву коммунистической пропаганды, которой было выгодно прикрывать большевицкий переворот "благородной яростью низов". Однако время идёт и из под нагромождений оседающего, не смотря на все старания официальной РФии, вранья начинает проступать правда. Правда заключающаяся в том, что главным большевицким инструментом захвата и удержания власти был холодный, расчётливый террор и в том числе заказные кровавые расправы. Предлагаем вашему вниманию фрагмент из расследования убийства Духонина, проведённого по собственной инициативе краеведом Могилёвщины Владимиром Яковлевичем Ярощенко. Нет ничего удивительного, что убийство Николая Николаевича было типичной, спланированной казнью, осуществленной красными палачами.
"Сентябрьским вечером 1977 года я топал от дома к дому по улице Криничной. Она и сейчас находится недалеко от железнодорожного вокзала, напротив вагонного депо, и берет свое начало от улицы Первомайской. Была она застроена добротными частными домами, утопала в зелени деревьев и цветах, на огородах дымились баньки… Жили здесь в основном работники железной дороги. Их дети посещали школу № 24, которую по старой памяти называли железнодорожной.
Дверь небольшого дома открыла пожилая худенькая бабушка.
– «Всеобуч» мне уже не нужен, – пошутила она. – Живу одна, дочка и внуки далеко. А я – старая железнодорожница, всю свою жизнь проработала проводницей, начинала еще до Октябрьской революции…
– Так Вы, возможно, и царя-батюшку Николая II в Могилеве видели? – поинтересовался я.
– Видела – и царя, и всех его генералов царских, – ответила она.
– А генерала Духонина? – спросил я.
– Духонина-то много раз видела, ведь я работала проводницей в его вагоне. Хороший он был человек, вежливый, статный, красивый, да не повезло ему, убили его на станции на моих глазах, возле его же вагона, – неожиданно для меня поведала она.
Тут уже я был ошарашен: прошли десятилетия, а оказывается, что жив прямой свидетель гибели-смерти генерала Н. Н. Духонина. Так я познакомился с Ефросиньей Людвиговной Клявзо, 1888 года рождения, уроженкой Свентянского уезда – сейчас это территория Литвы.
Ей шел уже 89-й год, но у нее была хорошая светлая память, она была подвижна: топила печку в доме, работала на грядках в огороде. Забегая вперед, скажу, что прожила она 106 лет и ушла из жизни в 1994 году.
А сейчас о главном, о гибели Духонина, со слов Ефросиньи Людвиговны Клявзо:
– В 1917 году я работала помощником проводницы в вагоне генерала Духонина. Дело мое было – убрать, навести порядок в вагоне, зимой – топить котел, чтобы в вагоне было тепло. Всю жизнь, до пенсии, проработала я проводницей. О генерале Духонине и его гибели меня никто не расспрашивал, да и я кроме своей семьи никому об этом не рассказывала.
Помню хорошо, что когда царя Николая свергли, для всех и для меня это было неожиданностью. В Могилеве в то время было спокойно, было много военных. Потом к власти пришли Ленин и большевики, и они сняли генерала Духонина с должности. Жил и работал Духонин в городе, в Ставке. А его вагон стоял на станции Могилев и мы с проводницей этот вагон обслуживали. После революции Духонин в вагоне никуда не выезжал.
В ноябре 1917 года вагон Духонина (без генерала) вместе с нами перегнали в Витебск. В Витебске в вагон заселился новый главнокомандующий, назначенный Лениным. Это был Крыленко.
Утром состав и наш вагон, где был Крыленко, прибыл в Могилев. Солдаты и матросы ушли в город. Во второй половине дня я убирала в вагоне, подметала тамбур и вышла из вагона. Я заметила, что четыре матроса подвели генерала Духонина к другому тамбуру, потом быстро сняли винтовки и стали колоть его штыками. Кололи все и много раз. Потом взяли Духонина за руки и ноги, занесли в тамбур и закрыли за собой дверь. Все это произошло очень быстро.
Я ужасно испугалась, вбежала в свое рабочее купе и обомлела. Меня трясло, я не могла успокоиться. Вечером я ушла домой. Что было дальше с телом Духонина, я не знаю, – несколько дней пробыла дома, на работу не выходила, мне было страшно…
Точно помню, что когда возле вагона четыре матроса штыками кололи Духонина, то новый командующий находился в этом же вагоне. Никого больше возле вагона не было, кроме четырех матросов и Духонина. Не знаю, видел ли все это Крыленко, но он мог все видеть через окно вагона.
Это я запомнила на всю жизнь. Но мужу и взрослым детям редко рассказывала об этом – время было такое, сталинское, лучше было промолчать… К счастью, об этом у меня никто не спрашивал, обо мне не помнили, забыли…"