Куда приведёт русских этническая мобилизация Идель-Урала
В статье, написанной специально для РЦ экспертом по вопросам межнациональных отношений Марком Шишкиным, поднимается без преувеличения жизненно важный вопрос о перспективах русского народа в условиях этнической мобилизации народов урало-волжского региона (Идель-Урал). Актуальность публикации усиливается сегодняшней ситуацией, когда действующие с санкции силовиков пропагандисты усердно создают опасный миф о нашей непобедимости, закрывая глаза на то, что изрядно поистраченный за 20 век потенциал русских может быть окончательно подорван, если язык дипломатии сменить на грохот пушек. Тем более, когда речь идёт о народах, с которыми мы вместе создавали как наследие, так и наследство нашего общего великого Отечества.
Конфликт, который затерялся за Шиесом, Магасом и Юнеманом
Самосожжение Альберта Разина только с первого взгляда кажется чем-то внезапным и странным, что из ниоткуда ворвалось в информационную повестку последнего года. Борьба тюркских и финно-угорских активистов за свои языковые права – это такая же часть политизации российской жизни, как предвыборные протесты в Москве, экологические протесты на Севере или события в Ингушетии.
Все началось еще в июле 2017 года, когда на Совете по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле Владимир Путин инициировал пересмотр языковой политики в национальных республиках. «Заставлять человека учить язык, который для него родным не является, так же недопустимо, как и снижать уровень и время преподавания русского» – так прозвучал тост за русский народ в этот раз. На тот момент в части регионов государственный язык субъекта РФ преподавался обязательно (татарский в Татарстане), в части регионов обязательного преподавания не было (удмуртский в Удмуртии). Однако официальный перевод их изучения на исключительно добровольную основу на всей территории РФ, сделал борьбу за родной язык главной темой политической активности в национальных регионах Поволжья и Приуралья.
Прошедшие два года стали временем первой с начала 90-х годов этнической мобилизации, когда понятие национальный активист перестало быть синонимом маргинала. Политизация по национальному вопросу охватила прежде индифферентные слои. В то же время во всех республиках усилился разрыв между официальными национальными функционерами и независимыми общественниками, которые обвиняют первых в соглашательстве и политической беспомощности. В этой перспективе история Альберта Разина становится понятной, как бы ни шокировало принятое и исполненное им решение.
Зачем им нужно обязательное преподавание
Вопрос о преподавании государственных языков субъектов РФ, как и существования самих национально-территориальных образований, остается темой конфликтной и эмоциональной. Решения, которое бы устроило всех, не существует в принципе. Крайние точки зрения, что не нужны национальные республики или не нужна Россия, всегда слышны громче умеренных. Эмоции понятны, поскольку все стороны не чувствуют уверенности в собственном будущем.
Единственная гарантия, которая положена русским, это что мы живем России, Путин не бросит, а Москва надавит на местных. О том, что может быть без Москвы и Путина – лучше не думать. Своих гарантий будущего ищут и народы России, поэтому суть языковых требований вовсе не в том, чтобы заставить русских школьников учить умирающие языки. Обязательное преподавание и существование своих субъектов – это минимальные условия, что язык и национальная культура будут развиваться хотя бы на определенной территории. «Добровольность» в забюрократизированной системе образования ведет к необязательности или к произволу. А альтернативы, что хорошие люди соберутся без государства и что-то сделают сами, пока не для наших широт. Даже у татар – народа небедного и обладающего высокой степенью солидарности – негосударственные формы самоорганизации и защиты национальных интересов вызревают крайне медленно.
Официальная Москва, устремляясь в большой мир гибридных неофеодальных войн, сбрасывает как балласт всевозможные социальные и национально-культурные обязательства. Национальным активистам кажется, что это начало конца, за которым последует окончательная утрата этнических признаков. Однако наблюдения последних лет показывают, что чем жестче правящие круги диктуют свою волю, тем эффективнее противодействуют этой воле локальные группы: журналисты, антиклерикалы, экологи.
Малая нация в чужом окружении – это готовая локальная группа, куда более стабильная и гибкая, чем партия или субкультура. Число носителей удмуртского, эрзянского и марийского языка может сокращаться и дальше. Центр может устроить губернизацию. Но чем меньше иногородние чиновники-назначенцы в Йошкар-Оле и Ижевске связаны с населением своих регионов, тем выше вероятность, что защита местных интересов будет окрашена в национальные цвета. Ликвидация республик обязательно приведет к их идеализации следующими поколениями. Языческий жрец, который создал определенные медийные проблемы для руководящей Удмуртией команды варягов-технократов, это история как раз об этом.
Дополнительная ценность русского присутствия на Волге и Каме
Русским в регионах, которые по-татарски именуют географическим термином «Идель-Урал», а на старых русских картах подписывали как «Царство Казанское», предстоит стать участниками интересных процессов. Возможные форматы такого участия просматриваются уже сейчас.
Магистральная ныне линия русского национализма заключается в том, чтобы сделать русский национализм некоей общественной организацией по борьбе с инородцами при соответствующих государственных органах. Каждый интересующийся знает немало примеров, когда один и тот же человек может проклинать «Многонационалию» и приветствовать решения руководства этой «Многонационалии», направленные против прав национальных субъектов федерации. Люди этой партии конфликтны по отношению к другим коренным народам страны. Им же свойственен излишний оптимизм относительно русификации, хотя ещё в поздней Российской Империи подходили к теме «обрусения» со множеством оговорок. Но занятая позиция привязывает эту партию к зигзагам государственной политики с неизбежным: «Путин слил».
С другой стороны, очевидно что какая-то часть русских будет интегрирована в иные национальные проекты. Этому способствует давняя история смешанных браков не в первом поколении. В периоды национальной мобилизации люди «вспоминают» о своих корнях вне зависимости от родного языка и реальности этих самых корней. «Ежедневный плебисцит» – ничего не поделаешь.
Между этими крайностями лежит то, что создает русскому присутствию на Волге и Каме дополнительную ценность. Своя национальная идентичность всегда лучше ощущается рядом с другой, а этого соседства в полиэтничных регионах ПФО – предостаточно. Быть верным этой идентичности здесь или строить планы на русификацию всех и вся из Москвы – это абсолютные разные непересекающиеся жанры. Русская идентичность здесь не требует подкрашивания субэтническими чертами, ведь мы и так не в абсолютном большинстве. Неважно, кого тут считать первыми русскими: новгородских ушкуйников или русских князей, годами живших в Орде, – и то, и другое, укладывается в классическую картину русской истории. Вместе с этим, русская идентичность тут не требует и обязательной конфронтации с соседями.
Никто не будет спорить, что укрепление русского самосознания, русской солидарности и создание инструментов для защиты русских интересов – это основная задача русского национализма. Для её выполнения не требуется денационализация татар, чуваш, марийцев и удмуртов как источников потенциального сепаратизма. Потому что, были бы у русских работоспособные местные центры (неважно какие: ОПГ, ФПГ, церковная епархия или национально-культурная автономия), любая мобилизация соседей была бы уравновешена и оформлена договорными отношениями.
Лучшим исходом нынешней этнической мобилизации народов Идель-Урала будет мобилизация русских как одной из местных сил, а не «приезжих», которые живут под честное слово Путина. Предки «приезжих» тут жили кто 400, а кто и 700 лет назад.
Автор: Марк Шишкин